Ее самое горячее лето - Страница 14

Рядом с Клаудией его новая знакомая выглядела игривым счастливым щенком. Она приветливо помахала рукой Люку. Тогда как с Джоной держалась строго, колюче. Она как будто сама себя не знала. Или окружающие меняли в корне стиль ее общения. И видно, недаром она говорила, что приехала к кому-то другому…

А Джона привык все называть своими именами. И не мог не замечать ее сосредоточенности при любом его приближении. Или, если уж на то пошло, происходящего с ним самим. Каждым своим движением, словом, прикосновением она высекала в нем искры. И они разгорались все ярче. Она словно поддела его на рыболовный крючок и держала на нем все крепче.

Следовало во всем этом разобраться. А кое-какие выводы он уже сделал. Что его гормоны не давали ему покоя. Что они требовали своего. То есть близости к туристке Эйвери Шоу.

Рейч тоже была туристкой. Всего лишь. Хотя и пыталась изобразить нечто большее. Даже когда она держалась совершенно по-иному, даже несмотря на ее своеобразие.

Не то чтобы он тогда этого не замечал. Просто голову потерял. Возомнил, будто она нашла что-то в нем, убогом провинциале.

Когда ей надоело играть роль туристки, она вернулась в Сидней, а он последовал за ней. Она не прогоняла его, возможно, по каким-то более важным причинам, а не просто от удовольствия держать на коротком поводке. А Джона забыл обо всем – о доме, друзьях, прежнем образе жизни. Он продал отцовский катер, устроился работать в порт, поближе к родному океану. И не находил сил сказать себе, что катится в пропасть…

Наконец деньги у него закончились, и он понял, что все это было фарсом, что она вернулась в свою прежнюю жизнь, а он остался не у дел.

Урок пошел впрок.

Не надо было обольщаться и возвеличивать обыденное, по сути, событие.

Следовало решить, что это такое, и поскорее. Искорка. Любопытство. Влечение. И ничего больше. Если бы сразу во всем разобрался, то не попал в тупик. Наслаждался происходящим. Пока все само собой бы не закончилось.

Да, на ошибках учатся. И, встретив Эйвери Шоу, он знал, как себя вести.

А ее таинственный «старый знакомый»? Может, она просто все выдумала, и никого у нее сейчас нет. То есть у него появился шанс. И глупо было бы им не воспользоваться.

– Джона, дружище! – прервал его размышления Люк.

Джона встрепенулся и слегка обнял старого приятеля.

– Здорово, – сказал Люк, – прокатиться по здешним местам на машине. Вспоминал и как мы ездили на твоем драндулете. А какой отличный был серфинг!

– А, серф. Я тоже его хорошо запомнил.

– И девчонки.

– И их тоже, – хохотнул Джона. Они славно проводили лето, веселились, флиртовали, не задумываясь о будущем.

Время внесло свои коррективы. Люк, в костюме с иголочки и галстуке, с крутым телефоном и лондонским выговором, выглядел весьма импозантно. А Джона владел флотилией прогулочных судов и вертолетом. Преуспевал, любил уединение…

– Время даром не терял? После того как сюда приехал? – спросил Джона. Сам он уже долго жил монахом.

Люк нагнулся и потрепал Халла по загривку, что тому явно понравилось.

– Да куда там, – нахмурился Люк. – И близко ничего не было.

Значит, не так уж и хорошо у него все складывается.

– А наша Клаудия не прибрала тебя к рукам?

Люк распрямился, сунул руки в карманы и скользнул взглядом по загорелому лицу приятеля:

– Могу лишь сказать, что нам пока с трудом удается найти общий язык. Даже в деловых отношениях.

Джона рассмеялся. Именно благодаря Люку он сумел выйти из тупика после расставания с Рейч и наладить новую жизнь. Такую помощь никакими деньгами не измерить. Но Клаудия Девис – особый случай. Он похлопал друга по спине:

– Тогда тебе повезло.

– Наверное, повезло. – Тон Люка изменился. Джона заметил, что его приятель посматривает на удаляющуюся Эйвери. Она шла по рыхлому песку, с городскими туфлями в руке, которые он целый час искал вечером накануне.

– Симпатичная, – добавил Люк.

Мужчины проводили ее глазами, пока она не скрылась среди пальм.

– Точно, – согласился Джона.

– Знаешь, она уже была здесь, – заметил Люк. – Лет десять назад. Вместе с родителями. Странная парочка – тихоня отец, крикливая мать, очень прижимистая. А Эйвери? Стеснительная худышка. Немного заносчивая. Вроде в меня влюбилась. Следила большущими глазами на пляже. Подумать тогда не мог, как она расцветет…

Джона не очень его расслышал, потому что у него в глазах потемнело от ярости и тяжести внутри, словно он проглотил кусок бетона.

Значит, это Люк.

Именно он – «кое-кто другой», интересующий Эйвери.

Сразу стало ясно, почему она так лучезарно улыбалась, увидев Люка.

Он повернулся к старому приятелю, который устремил взор на океан и следил за дымком от далекого корабля. Эйвери явно не поглощала все его мысли. Еще одна загадка, ключа от которой у Джоны не было.

Заворчал Халл. Джона погладил его по шерсти, а пес ткнулся огромной мордой ему в ладонь, обслюнявив ее.

Именно Люк помог Джоне выкупить катер отца, когда, после истории с Рейч, он, словно побитая собака, вернулся в родные места. Сам Люк говорил, что отблагодарил его за поездки на том старом тарантасе. После этого Джона работал день и ночь, удача наконец ему улыбнулась, он покупал одно за другим прогулочные суда. Стал преуспевающим, уверенным в себе человеком и очень привязался к родному дому и бухте.

С Люком он через год рассчитался. Но никогда не забывал, как приятель выручил его в трудную минуту. Вот почему, хотя у него на языке висели совсем другие слова, он сказал:

– Надо тебе с ней встретиться.

– С кем?